Расстройства мышления и интеллекта

Наблюдающиеся при различных психических заболе­ваниях расстройства мышления в той или другой степени лишают больных способности обобщать опыт, правильно оценивать реальные события. У одних больных преимущественно нарушается темп мышления, у других – структура и целенаправленность мыслей, у третьих имеется скудость ресурсов мышления, выражающаяся в картине слабоумия.

Нарушение темпа мышления проявляется в двух формах.

Заторможение мышления часто сопровождается общей картиной неподвижности, скованности. Движения, мимика, интонации речи создают внешнюю картину заторможенности. Мысль больных с трудом продвигается, происходят остановки, застревания, наблюдается «жвачка» одних и тех же мыслей. Такое мышле ние наблюдается при депрессивном состоянии, при некоторых органических заболеваниях мозга.

Противоположное по темпу расстройство мышления выражается в его ускорении, доходящем иногда до «скачки идей» (например, при маниакальном состоянии). Мысль ни на чем не задерживается. Каждое новое впе­чатление увлекает ее на новый путь. Такие больные отличаются живостью, иногда находчи­востью. Они могут говорить без умолку, откликаются на любое внешнее событие. При этом интонация речи, ми­мика, движения свидетельствуют о приподнятом настрое­нии, о психическом возбуждении.

Нарушение структуры и целенаправленности выступает яснее всего при разорванности мышления, характерной, например, для некоторых случаев шизофрении. Здесь уже дело не в поверхностных связях, а в смысловых разрывах, в парадоксальных сочетаниях идей. Мышление при этом изменяется качественно, и не за счет темпа, как это можно было видеть выше. В некоторых случаях за своеобразием выражений и соче­таний все же удается уловить мысль больного, иногда же дело идет о нелепых сочетаниях слов, бессмысленно следующих одно за другим.

Внешне противоположную форму расстройства мыш­ления представляют собой патологическая обстоя­тельность, склонность к детализации, свойственные преимущественно эпилептикам и некоторым больным с органическим поражением мозга. Больные, проявляю щие эти черты мышления, увязают в подробностях, к конечному пункту рассказа идут медленно, пробираясь сквозь множество ненужных, загромождающих мысль деталей. При этом, однако, мысль не теряется и рассказ последовательно ведет к конечной цели.

Возникает такая обстоятельность вследствие негиб­кости, тяжеловесности мыслительного процесса, неумения выделить существенное, главное среди частностей, второстепенных деталей, вследствие недостаточной способности обобщения, абстрагирования.

Нередко психически больные проявляют склонность к  мудрствованию, резонерству, к схематизму и формализму мышления. Они облекают самые простые мысли в ходульную, ложно-научную форму, бесплодно рассуждают, охотно прибегают к мно­гозначительным, высокопарным словам. Такой стиль речи и мышления часто наблюдается у больных, переоценивающих свои возможности. Он становится тем заметнее, чем беднее интеллект больного. В таких случаях больные во имя внешней звучности речи неправильно пользуются словами, извращают грамматический и синтаксический строй речи.

Психически больные вообще нередко придают новый смысл словам, игнорируют их социальное значение. Это находится в соответствии с тем, что при психических бо­лезнях разрушается социальная направленность мышле­ния, его действенность. Для некоторых больных речь перестает быть средством общения. Они укороченно выражают мысли, пользуются как бы только намеками. Их речь является речью для себя и поэтому она отрывочна, фрагментарна. О понятности сказанного они не заботятся. При этих условиях они нередко придают общеизвестным словам особый смысл и пользуются при­думанными словами для выражения своих особых ощу­щений, переживаний, мыслей.

Мышление психически больных часто оперирует случайными связями, как системой доказательств. В своих построениях они не замечают противоречий, символически истолковывают окружающее, наделяют причинной связью простые совпадения не относящихся друг к  другу фактов. Так, больной А. ждет своей смерти; он утверждает, что умерла его жена, несмотря на то, что видит ее, получает от нее передачи, записки. Он получает четыре апельсина, один из них подгнивший. Он объясняет: «Нас четыре члена семьи. Я скоро буду гнить в могиле».

Эти и другие механизмы патологического мышления при известных условиях облегчают возникновение бредовых идей.

Во всех указанных случаях имеются относительно сложные формы нарушения мышления. Они представляют собой изменение структуры и целенаправленности психического процесса. У многих больных, проявляющих эти виды нарушения мышления, резко затрудняется практическая ориентировка, появляются странные, нелепые поступки. Их психическое состояние часто характеризуется словом «психоз».

Различают врожденное и приобретенное слабоумие. При врожденном слабоумии (вызванном повреждением зачатка, плода) имеется равномерный уровень интеллектуальной недостаточности, бедный запас слов, понятий, знаний, навыков. При слабоумии приобре­тенном интеллект, ранее нормальный, под влиянием болезненного процесса (прогрессивный паралич, старческие психозы и т.д.) разрушается. Здесь запас отдельных сведений, даже структура речи показывают, что больной был интеллектуально богаче; наряду с ответом, свидетель­ствующим о глубоком слабоумии, о психическом распаде, от больного можно услышать отдельные замечания, являющиеся осколками прежних знаний и прежней способности суждения.

При различных заболеваниях (врожденное слабоумие, прогрессивный паралич, старческие психозы и др.) могут наблюдаться тяжелые формы слабоумия.